В сентябре Российская Федерация провела масштабные командно-штабные учения «Кавказ-2020», которые держали в напряженииоборонный сектор Украины и ее западных партнеров. С целью предупреждения потенциального вторжения, на территории Украины были проведены международные учения «Объединенные усилия-2020». Они были не такими масштабными, как российские, но отработанные на них практические задачи, вызвали больший интерес у военных обозревателей. А в конце сентября на территории Нагорного Карабаха начались полноценные боевые действия между Арменией и Азербайджаном за право контроля над регионом.
О выводах по результатам учений и уроках из карабахского конфликта для Украины «» разговаривал с содиректором программ внешней политики и международной безопасности Центра Разумкова АЛЕКСЕЕМ МЕЛЬНИКОМ.
В этом году состоялись, если я не ошибаюсь, наиболее масштабные учения Вооруженных сил Украины и союзников стран-членов НАТО «Объединенные усилия-2020». Мы видели практические упражнения, взаимодействие авиации, новую военную технику. Какие выводы можно сделать из этого мероприятия?
Степень вовлеченности Украины сегодня в международные учения с участием стран-членов НАТО говорит о том, что идет постепенный процесс неформальной интеграции Украины в евроатлантические структуры. Высадка британских десантников на территории Украины, в Николаевской области — это и есть те элементы, которые раньше не отрабатывались.
Преждевременно делать выводы о том, что в случае военной угрозы для Украины Великобритания будет готова направить свой десант сюда для участия в боевых действиях, но, судя по российским СМИ, в РФ это уже воспринимают как готовность НАТО оказывать военную поддержку. То есть, символы иногда не менее важны, чем практические действия. Ну, и каждые такие учения позволяют нашим военнослужащим ментально приближаться к стандартам НАТО. Это западная военная культура, возможность наблюдать за действиями партнеров, вместе участвовать в этом. Это позволяет украинским военнослужащим принимать ценный опыт, а нашим НАТОвским коллегам ближе воспринимать украинцев. Этот процесс не сегодня начался, но его сегодняшняя динамика, наверное, уникальна.
Насколько Вооруженные силы Украины готовы к боевому слаживанию и совместимости со структурами стран-членов НАТО?
Я не могу претендовать на объективность, поскольку у меня не было возможности наблюдать процесс изнутри. Но каждое из таких учений – это действительно проверка того, насколько наши военнослужащие могут выполнять совместные задачи. Это и называется совместимостью. Специфика военного дела или ведения боя состоит в том, что каждая команда должна восприниматься однозначно, и вот эта слаженность, которую отрабатывают на учениях, помогает в реальной ситуации, во-первых, обеспечить необходимую эффективность, во-вторых, избежать лишних рисков как для миссии, которую выполняют совместно, так и для личного состава.
«Объединенные усилия-2020» заявлялись как противодействие возможной угрозе со стороны Российской Федерации в ходе их стратегических командно-штабных учений «Кавказ-2020». Российский Генштаб долго скрывал дату их проведения, долго и тщательно готовился, но что же мы увидели на выходе? Какие выводы можно из них сделать?
Вряд ли мы увидели там что-то новое по сравнению с теми многочисленными учениями, которые в России происходят практически нон-стоп или же с предыдущими масштабными ежегодными учениями в России. Хотелось бы просто напомнить о беспрецедентном количестве личного состава и техники, которые были задействованы в учениях «Кавказ-2020». В России уже никто не обращает внимания на Венские документы касающиеся ограничений. Они не позволяют наблюдателям видеть всю ситуацию, специально выделяя какой-то отдельный сегмент, дескать, наблюдайте. Получается, что вся эта масса, больше ста тысяч человек, тренируется для выполнения каких-то задач без возможности наблюдать со стороны, от партнёров или соперников. В чем опасность такого пренебрежения к выполнению своих международных обязательств? Этим существенно подрываются меры доверия и, соответственно, повышается вероятность неправильного восприятия намерений обеих сторон и, естественно, возможность каких-то незапланированных инцидентов. Второй момент, на который нельзя не обратить внимания – в ходе этих учений, несмотря на их сугубо оборонительную легенду, информация по отдельным эпизодам учений говорит о том, что отрабатывались возможные операции по захвату плацдарма. Это сразу наводит на мысли о той угрозе, которая существует на юге Украины в связи с Северо-Крымским каналом.
Многие аналитики и даже военная разведка говорили об угрозе начала наступательной операции под видом учений. Сейчас угроза эта миновала? Чего ждать дальше?
Я не считаю, что угроза перехода от учений к реальным боевым действиям была надуманной. Почему Россия не пошла на этот шаг? Я думаю, что если такой план существовал в российском Генштабе, то один из факторов, который позволил остановить его реализацию – это то, что Украина, западные партнеры на уровне политических заявлений и практических действий, продемонстрировали готовность противостоять. Ушла ли эта угроза после прекращения учений? Здесь я хотел бы вспомнить генерала Ходжеса, бывшего командующими силами НАТО в Европе. Он обращал внимание на то, что нужно внимательно следить, что происходит сейчас с теми силами, с той инфраструктурой, которую Россия разворачивала под свои учения. Если ее сворачивают, то тогда можно, образно говоря, немножко расслабиться. Но, если военная структура, части, которые перебрасывались на временные лагеря, временные пункты дислокации, остались там же – то это сигнал, что угроза по-прежнему существует. Эта задача нашей разведки. Понятно, что получить достоверную информацию из закрытых источников достаточно сложно.
Российские политики и их сателлиты для решения внутренних проблем могут попытаться опять включить инструмент внешней агрессии, один из немногих, который сейчас остался в распоряжении российского руководства. Северо-Крымский канал – это один из тех, интересов, который может быть успешно обработан под видом гуманитарного вмешательства для защиты населения. Если брать более близкие события, то местные выборы 25 октября могут быть использованы Россией для создания очередного конфликта в уже любом другом регионе, а не только юге и востоке Украины.
Недавно российский Генштаб показал свое новейшее оружие. На день рождения Владимира Путина провели запуск гиперзвуковой ракеты «Циркон». Это подарок царю-батюшке или же очередная «кузькина мать», лишь бы погрозить Западу?
Действительно, это уже такая российская традиция – делать Путину подарки, пытаясь ему угодить. Одним из таких подарков стало до сих пор нераскрытое убийство Анны Политковской, известной российской правозащитницы. Многие специалисты считают, что это было сделано ко дню рождения Путина. В данном случае, с «Цирконом», наверное, тоже министр обороны РФ Шойгу со своим Генеральным штабом подумал, что шефу это понравится. Стоит отдать должное, действительно, картинка получилась красивой. Но, если, по сути, то «гиперзвуковое оружие России» — это красивое название и очень дорогой подарок для Путина. На самом деле ракета «Циркон» со своими семью махами скорости и баллистической траекторией — это изделие где-то 1970-1980 годов прошлого века. Угрозы для системы ПРО американцев, к примеру, она не представляет, против нее есть достаточно эффективные способы противодействия.
Почему так?
В данном случае скорость звука большого значения не имеет, поскольку основное – это дальность обнаружения. Скорость ракеты, которая атакует, и которая противодействует, они соизмеримы. На сегодняшний день, показателем технологичности и возможности преодоления систем ПВО является не гиперзвук, а ракеты, которые способны идти на предельно малых высотах, то есть они вне зоны обнаружения радиолокационных средств.
Третью неделю, в так называемой Нагорно-Карабахской республике, идут военные действия. Какие выводы мы можем сделать из этого военного конфликта? Что полезного может почерпнуть отсюда Украина?
На самом деле выводов и уроков из этого конфликта можно сделать очень много. Мне кажется, важно понять то, что урегулирование подобных конфликтов с помощью международных посредников достаточно бесперспективное дело. Это я к тому, что иногда в Украине звучат инициативы по поводу изменения формата переговоров по Донбассу, привлечения каких-то участников, в первую очередь, Соединенных Штатов. Как видим, в карабахском конфликте, три постоянных члена Совета Безопасности ООН, ядерные державы и они ничего не могут с этим сделать. Хотя политическое решение уже существует — так называемый Мадридский механизм, который достаточно реалистичен. Осталось дело за немногим – заставить стороны выполнить обязательства, но никто не хочет их выполнять. Посредники – это хорошо, но надежда на то, что они сделают за нас наше дело, она, скажем так, достаточно опасная тем, что это превратиться в многолетний замороженный конфликт.
Второй момент – Азербайджан, попытается использовать сложившуюся на сегодняшний день ситуацию, чтобы если не полностью решить эту проблему военным путем, то добиться каких-то тактических, возможно, по их меркам стратегических успехов. Это существенно бы усилило бы их позицию на дальнейших мирных переговорах. В идеале это было освобождение всей этой территории.
Третий момент – Азербайджан и Армения проводили свои программы перевооружения, но Баку более успешно проработал оборонную реформу. Мы видим сейчас много примеров технологического преимущества Азербайджана, то есть это то, к чему Украина должна стремиться в процессе составления программ перевооружения.
Четвертый момент достаточно важный – факторы, которые подстегивали сегодняшнюю эскалацию в Нагорном Карабахе, это внутренний запрос на продолжение боевых действий. Я был в Азербайджане несколько лет назад, и ощутил, насколько общество продолжает жить той войной, которая закончилась поражением для Азербайджана в 1994 году и насколько мощный социальный запрос на то, что мы должны вернуть свое.
Если брать, внутреннюю ситуацию в Украины, то, я думаю, что это даже хорошо, если украинское общество будет по-прежнему держать в приоритете восстановление территориальной целостности, суверенитета Украины, оккупированных территорий, в том числе, и Крыма.
Максим Федорчук
